Ростов-на-Дону имеет мультикультурные корни, восходящие к греческому поселению, которое находилось на территории города и со времен которого в Ростове существует греческая диаспора. В 1920-е годы к нему был присоединен армянский город Нахичевань-на-Дону, ставший позднее Пролетарским районом. Тогда же здесь появились дома-коммуны, например, 22-подъездный дом-гигант при Ростовском электровозоремонтном заводе. Для обучения детей рабочих в эти дома стали селить представителей интеллигенции, и Пролетарский район превратился в своеобразный культурный центр. Так, музыканты рэп-группы «Каста», позиционирующие себя как выходцы из портового города, имеющего славу криминальной столицы юга России, — это дети университетской профессуры и сотрудников НИИ.

Существует выражение, что Ростовом правят «деньги и страсть». По легенде, в XIX веке один ростовский купец перевез для своей любовницы венецианское палаццо из Италии. Эта линия продолжается и сегодня: был случай, когда современные ростовские бизнесмены организовали бесплатный концерт Элтона Джона на центральной площади.

Начало современного искусства в Ростове относится ко второй половине 1960-х годов, когда здесь появились первые художники-нонконформисты, в частности Александр Жданов. Уже во второй половине 1970-х годов возникли концептуалистские практики в духе НОМЫ, например, акция «Брат» Александра Стадника.

Творчество многих современных ростовских художников имеет эзотерический уклон. Одна из ключевых фигур — Вадим Мурин, живописец с мистической оптикой. Он — признанный местным сообществом художник, в 2012 году у него прошла большая ретроспективная выставка «Хронология. Памяти Христофора Колумба посвящается» в Музее современного изобразительного искусства на Дмитровской. Помимо живописного творчества Мурин занимается чтением лекций по истории современного ростовского искусства.

Из художников старшего поколения заметной фигурой является Александр Лишневский. Он учился вместе с художниками товарищества «Искусство или смерть» Валерием Кошляковым, Александром Сигутиным, Авдеем Тер-Оганьяном, Юрием Шабельниковым и другими, однако их взгляды не разделяет, считая, что современное искусство закончилось во времена Сальвадора Дали, а дальше началась его деградация. Свою позицию он транслирует через лекции в Академии архитектуры и искусств Южного федерального университета, доцентом кафедры дизайна которого является. В частности, он был учителем Вадима Мурина. В 2010 году Лишневский стал комиссаром первой (и единственной) Южно-Российской биеннале современного искусства.

Молодое поколение сконцентрировано вокруг арт-центра MAKARONKA, находящегося под патронатом фонда «Дон». Фонд был основан в 2014 году Евгением Самойловым, который в 2011 году открыл коммерческую галерею искусства 16th LINE. Однако вскоре он осознал, что для продаж современного искусства необходимо развивать местную арт-среду, для этого был определен пул ростовских молодых художников, которым фонд оказывает поддержку, и начата издательская деятельность. Среди публикаций фонда — книга «2000-е» о современных акторах ростовской художественной сцены, пластинка «K8», кассеты Monochrome rainbow for tape и Solemn экспериментального музыканта и художника Александра Селиванова. В настоящее время фонд проводит крупные некоммерческие выставки, одной из них стал персональный проект Сергея Сапожникова The Drama Machine, организованный совместно с «Газпромбанк Private Banking».

На территории арт-центра MAKARONKA действует «Театр 18+», художественным руководителем которого является режиссер Юрий Муравицкий, а также творческая лаборатория «Турнички», созданная весной 2013 года куратором Лейли Аслановой и художниками Даниилом Епифановым и арт-группировкой «СИТО». Цель лаборатории — формирование местного художественного сообщества. Здесь проходят выставки, перформансы, лекции и дискуссии. «СИТО» во главе с бессменным лидером Дмитрием Цупко известна своими акциями, во время которых художники инсталлировали и оставляли свои живописные работы на улицах города, чем вызвали критику как со стороны консервативных академических кругов («неуважение к труду художника»), так и представителей современного искусства Ростова («неотрефлексированная политика взаимоотношений со зрителем»). Регулярными участниками выставок в арт-центре MAKARONKA являются Ирина Грабкова, Алексей Ерошенко, Марианна Шпрайзер, Даниил Епифанов, Таня Глама, Стас Екименко, Вадим Мурин, Альберт Погорелкин, Алексей Хамов, Маша Богораз, Инна Фёдорова, Елена Лапко, Александр Селиванов, арт-группа «Белка и Стрелка».

Молодые художники также активно сотрудничают с краснодарским арт-центром «Типография» и Краснодарским институтом современного искусства (КИСИ). Некоторые из них проходят обучение в московских школах современного искусства, например, Лейли Асланова была в числе студентов первого набора Института «База», Ирина Грабкова окончила Институт проблем современного искусства, а Олег Устинов — Школу имени Родченко. Многие художники живут на два города — Ростов и Москву.

У Волгограда противоречивая история. Давший рождение городу Волжский торговый путь стал складываться с 900-х годов. По словам жителей, Волгоград — это «город с обрубленной памятью», который живет прошлым. Одни считают, что лучше было бы ему остаться Царицыным (как он назывался до 1925 года), а другие — что Сталинградом (до 1961-го). Волгоград — город-герой; после войны на его восстановление съезжались люди со всего СССР. Сейчас старая городская инфраструктура разрушается, а новая не строится. Это касается и арт-среды. Подрастающее поколение с детства планирует из города уехать.

Долгое время художественная ситуация в регионе определялась структурами, унаследованными от советской эпохи: союзами художников и архитекторов и музеями, ориентированными на соцреализм. Современное искусство с момента своего появления в городе в середине 1980-х оставалось в подполье едва ли не до конца нулевых; исключение составили художники, покинувшие Волгоград и добившиеся успеха в столицах и/или за рубежом, — это живущий сейчас в США Олег Мавроматти, обосновавшийся в Москве Владимир Потапов и Пётр Дзогаба, живущий преимущественно в Берлине, но не теряющий связей с родиной.

В 2011–2012 годах ситуация стала меняться. В Областной библиотеке им. М. Горького трижды проводился фестиваль Молодых и актуальных художников. В ортодоксально-провинциальном Музее изобразительных искусств им. И.И. Машкова стали проходить отдельные мероприятия, среди которых стоит отметить лекцию Антона Вальковского по итогам его архивного исследования «АванГРад: волгоградское искусство между перформансом и видеоартом (1986–2005)». В 2012–2016 годах функционировал ориентированный на актуальное искусство Центр молодежи и творчества «28». В 2013-м открылась первая в городе галерея современного искусства «Трапеция», просуществовавшая два года. Выставочный зал Музея им. И.И. Машкова в 2012 году был закрыт на бессрочный ремонт, в связи с чем группа активно участвовавших в его выставках художников провела на его территории протестную акцию «Сталкер». Одним из экспонатов акции стала инсталляция Тамары Нечаевой (Шипициной), центральной частью которой было изображение абортированного ребенка — метафора состояния искусства в Волгограде.

На сегодняшний день в Волгограде нет площадок, специализирующихся на современном искусстве; многие авторы вынуждены выставляться в других городах, например, в Саратове, Москве или за рубежом.

Антон Вальковский — исследователь и куратор выставок как молодых волгоградских художников, так и авторов среднего поколения (графиков Станислава Азарова и Алексея Шилова и скульптора Дмитрия Зимина). Возглавив Агентство культурных инициатив Волгоградской области, Вальковский поставил перед собой задачу сформировать в городе новую генерацию художников, которые могли бы реализовать себя в области современного искусства: ему удалось объединить более 40 художников, урбанистов, кураторов, менеджеров социокультурных проектов и музыкантов; раз в году они проводят декаду паблик-арта «(Из)Обретая публичное» в заброшенных городских пространствах (в городе отсутствуют специализированные выставочные площадки, посвященные новым формам искусства), уделяя особое внимание работе с локальными сообществами.

Город Краснодар, расположенный на правом берегу реки Кубани, обладает расслабленной курортной атмосферой, хотя находится в относительной (120–150 км) близости к Черному и Азовскому морям. Однако, в отличие от Ростова-на-Дону, в Краснодаре сильны консервативные настроения: известны случаи срывов культурных мероприятий усилиями казаков и православных активистов.

Тем не менее в городе развивается своя альтернативная и независимая культурная среда. История развития современного искусства в Краснодаре началась с выставки «Фасад» в 1994 году — первой экспериментальной выставки в полузаброшенном корпусе Художественного музея им. Ф.А. Коваленко. В формировании молодого поколения активно принимали участие художники Владимир Мигачёв и Владимир Колесников (последний долгое время сотрудничал с московской галереей «Айдан», ныне закрытой), ими была организована в 2008 году выставка «Ревизия», где было показано самое свежее искусство Краснодара. Примерно в то же время начался процесс активной художественной самоорганизации: художники занимали заброшенные здания и проводили в них различные события.

В 2009 году появилась группировка «ЗИП», чье название отсылает к Заводу измерительных приборов, где проходили их первые выставки. В 2011 году группировка «ЗИП» организовала в своей мастерской Краснодарский институт современного искусства — КИСИ, помимо выставочной деятельности активно занимающийся образовательными программами. Культурный центр «Типография», расположенный в центре города в бывшей типографии, был открыт в 2012 году художниками группировки «ЗИП» и коллекционером Николаем Морозом, позднее к проекту присоединился бизнесмен Евгений Руденко, который сейчас является главным «донором» проекта. На территорию «Типографии» переместился КИСИ, были открыты резиденция для художников, галерея RedGift, детская и взрослая арт-школы, несколько киноклубов и деловых пространств. Сегодня «Типография» аккумулирует вокруг себя основные творческие силы города и последовательно занимается развитием современного искусства в регионе, выстраивая горизонтальные связи с другими городами (Ростов-на-Дону, Воронеж, Сочи, Липецк, Махачкала, Самара, Нижний Новгород и др.), сотрудничая с российскими и западными институциями и экспонируя работы местных молодых и уже состоявшихся художников, таких как Валерий и Юлия Казас, Владимир Колесников, Иван Дубяга, Виктор Линский, Владимир Омутов, Денис Уранов, Людмила Баронина, Тина Васянина и др. С 2013 года ежегодно в городе проходит международный фестиваль «Фотовиза», который привозит и показывает произведения современных фотографов со всего мира. С 2014 года в Краснодаре проводится аукцион современного искусства MOST, в течение нескольких лет занимающийся формированием местного арт-рынка, привлекая художников и специалистов со всей России.

В 2016 году краснодарский художник Михаил Смаглюк, известный своими кинетическими скульптурами и перформансами, открыл галерею «Глюк», где помимо своих инсталляций показывает работы других художников. В городе также работает галерея «Ларина», которая кроме традиционного искусства показывает выставки современных художников старшего поколения.

Эссе Татьяны Волковой

Я отправлялась в Крым со смешанным чувством. Политические события 2014 года, в результате которых Крым стал частью Российской Федерации, раскололи мой ближний круг: друзья и родные, отстаивая свои политические взгляды, рассорились. На месте моей твердыни, моего персонального неколебимого «материка» образовались несоединяемые враждующие «острова» атлантистов и евразийцев, славянофилов и западников, «ватников» и «укропов». Я с самого начала была с теми, кто за демократические ценности европейского мира и против силовых методов геополитики. Не хотелось мне в Крым, не хотелось чувствовать себя оккупантом на чужой земле.

Или на своей? Думать так вроде бы означало стать рядом с теми, для кого #крымнаш. Но любопытство — сильная штука. Ведь все же интересно, как складывается художественная ситуация там, в этом легендарном месте, столь обожаемом теми, к кому я отношусь с пиететом и уважением? Что там сейчас? Надо иметь в виду, что культовая для художников московской концептуальной школы территория ни при советской власти, ни после ее падения, став частью независимой Украины, не подавала внятных признаков художественной жизни. Кто там? Что там? В общем, впереди был «остров Крым» — поле битвы геополитических сил на протяжении столетий, культурная Мекка советской интеллигенции, terra incognita постсоветского времени.

Мне очень помогло, что в Крыму, в поселке астрономов Научный, с недавних пор поселилась моя подруга — искусствовед и куратор Мария Удовыдченко, с которой мы работали вместе в московском ГЦСИ. Она и стала моим поводырем по миру современного искусства Крыма.

Симферополь чист, деловит, плотно набит людьми и машинами. Тут совсем не чувствуется моря, только воздух по-южному сух и, для московского носа, насыщен степными ароматами. Русская речь слышна везде, но названия улиц и дорожные указатели на трех языках: русском, украинском и татарском. Моя гостиница называется «Украина», что кажется мне хорошим знаком.

Маша за несколько лет жизни в Крыму стала активно действовать тут как куратор: она придумывает и реализует выставки и фестивали современного искусства, читает лекции по истории авангарда сразу в двух художественных музеях республики, в Симферополе и Севастополе, в 2012 году создала международную арт-резиденцию ArtPlatz в Крымской астрофизической обсерватории, то есть делала все, чтобы оживить здешнюю ситуацию, связанную с современным искусством.

Если иметь в виду тех художников, которые работают за пределами академического канона, то их сообщество в Симферополе крайне небольшое, разобщенное, а институциональных выставочных площадок нет вовсе. Мощный как в настоящем, так и в прошлом местный Союз художников оккупировал все доступные экспозиционные территории — и при этом окончательно выродился в технику обслуживания маленького рынка, где основной покупатель — это заезжий любитель морского воздуха, которому нужны небольшие крымские пейзажи, а более ничего. Одну странную выставку (современного искусства) удалось увидеть в ночном клубе Frigate. Ее участники явно наслышаны о способах жизни вне станкового норматива, но очевидно не представляют, что с этим знанием делать. Другую выставку я посмотрела в клубе «Культпросвет», владелец которого Дмитрий Заремблюк не только проводит тут занятия с начинающими диджеями, но и показывает модную промграфику: местные экспоненты понимают, для кого и про что работают.

Все это — самоорганизации: ни городские выставочные залы, ни музеи не спешат взять на себя функции центров современного искусства. Повторю: в республике нет ни одной — государственной, общественной или частной — институции, которая помогала бы современным художникам. Однако недавно в Симферополе возник альтернативный центр современного искусства: им стала частная художественная мастерская, где ее обитатель — молодой художник Михаил Турпетко и его друзья Владимир Эхин и Михаил Соколовский в марте 2016 года открыли галерею «Неправильный прикус». Галерея располагается в небольшой комнате с кухней на первом этаже, двери выходят в живописный дворик с видом на соседский гараж. Создатели еще не определились со стратегией, но точно знают, что, если не помогут себе сами, им не поможет никто. Экспоненты превратили крошечное помещение в выставочный зал, который одновременно служит им и дискуссионным клубом, и читальным залом, и просто местом, где собираются единомышленники.

На встречу пришел Антон Трофимов, автор запомнившейся работы из клуба Frigate. Интеллигентный молодой человек с бородкой — фотограф, историк, краевед и учитель — в течение нескольких лет организовывал в Симферополе монстрации, но после 2014 года прекратил. Он показал мне видеозапись последней монстрации, прошедшей во время первой крымской «русской» весны, и мне сразу стало ясно, почему еще одну монстрацию Симферополь не скоро увидит: такой единодушной общественной травли арт-активистов, думаю, не знали ни в Новосибирске, ни в ином городе России.

Политическая повестка, последствия международных санкций и проблемы культурной идентификации, кажется, мало волнуют местных художников, которые остались жить в Крыму. Всех, конечно, раздражает пропагандистская шумиха, но сама смена государственности не становится предметом серьезной этической рефлексии. Такое чувство, что все ошеломлены внезапной сменой внешних обстоятельств и откладывают личный вердикт в отношении статуса полуострова на потом, в духе Скарлетт О’Хары собираясь «подумать об этом завтра». При этом общий эмоциональный фон скорее позитивен: да, трудно переориентироваться с одной метрополии на другую, не к Киеву обращаться, а к Москве, но будто пришла сюда некая внешняя энергия, и нет больше причин ощущать себя провинцией провинции, участком постсоветской страны, которая в своей экономической и культурной политике последовательно игнорировала эту конфликтную территорию.

К бытовой неустроенности и периодическим отключениям электроэнергии в Крыму привыкли давно. Слабость художественного рынка и отсутствие государственной и социальной поддержки в области современного искусства тоже знакомы. Сильнее беспокоит информационный голод и незрелость профессиональной среды — здесь художники группируются скорее на почве противостояния системе, а не на платформе эстетических предпочтений.

Неожиданно удачной площадкой для объединения стал пансионат «Южный» в поселке Николаевка, где с 2013 года Маша Удовыдченко при поддержке местной администрации организует фестивали под общим названием «Берег». Он стал своего рода альтернативой пленэру, популярному в Крыму формату творческого сотрудничества. На «Берегу» художники живут и работают вместе, проводят дискуссии, слушают лекции и обмениваются опытом. Финалом фестиваля становится выставка, которая проходит в экзотических декорациях — на кафельном дне пустующего бассейна. Каждый год участникам предлагается определенная тема: 3-я сессия, состоявшаяся в 2015 году, была посвящена «Искусству внутри и снаружи». Стены корпусов и подсобных строений пансионата украшены работами представителей стрит-арта, как местных, так и заезжих — россиян и украинцев. В номерах — графика и живопись участников.

Встреча с главным идеологом крымского живописного клана Андреем Орловым обнаруживает парадокс, симптоматичный как для советского, так и для постсоветского времени: стремление быть «современным» и одновременно «классическим», таким художником, которым бы равно восхищались титаны Возрождения и герои постсезанновского «станкового модернизма». Живопись — это «настоящее искусство», все прочее — бессмысленное и беспомощное кривляние. Наша с Андреем дискуссия о «традиции и новаторстве» заканчивается (временным) перемирием, хотя, не скрою, меня поразил декларативный консерватизм художника.

Ощущение консерватизма самой художественной среды усилилось, когда я перебралась из Симферополя в Севастополь. Это город-герой, символ и идеологическая опора «русского Крыма». Здесь чувствуется одновременно расслабленность приморского курорта и горделивая самодостаточность военной крепости.

Пафос памяти о «боевой славе» и пренебрежение к «славе мировой» окрашивают нашу беседу с одним из главных художников Севастополя среднего поколения — Александром Шумцовым, или Арушем Воцмушем, как он предпочитает себя называть. Вместе с женой, художницей Дарьей Рыбиной, он живет в небольшом доме в частном секторе. В доме уют, рыжий кот, мебель XIX века и салонные акварели на стенах. Аруш говорит важные для меня слова: «Подумайте сами. Ну зачем нам вся эта суета, эти ваши биеннале и документы?! У нас тут все есть — творчество, друзья, море, солнце, хорошее недорогое вино». И действительно, зачем? Безмятежность видна в графических листах хозяина дома и его самодельных «гадательных» альбомах, она слышится в его комментарии к политическим новостям: «Что горевать о том, чего не исправишь? Это как трансплантация — здесь ампутировали, там пришили. Трудно, больно, но рана заживет».

Вечером того же дня я встречаюсь с большой группой севастопольских художников, которую организовали на втором этаже модного бутика, расположенного на центральной улице города. Облик и концепцию пространства формирует представитель стрит-арта и дизайнер Алексей Кислов. Частью его замысла является объединение торговой функции с досуговой: после шопинга здесь можно будет выпить «правильный» кофе и провести с пользой и удовольствием время в небольшом зале для кинопоказов и лекций. Еще одна попытка выйти за рамки производства вещей, насытиться знанием и общением.

Во время встречи художники вспоминают о прошлых инициативах, начинавшихся с надежды, но не получивших развития, — это и фестиваль «Неоновые ласты», и онлайн-журнал «Брик-а-брак» и многое другое. Почему же ни одно начинание не привело к качественному скачку и по-прежнему из года в год приходится доказывать культурным начальникам, простым зрителям, да и многим коллегам, что искусство — это не только масляная живопись, но и художественные акции, инсталляции и объекты? Одни называли причиной отсутствие публичного интереса и финансовой поддержки, другие ссылались на человеческую усталость: невозможно до бесконечности работать впустую. Снова и снова в разговоре возникал вопрос: что нужно, чтобы изменить положение с современным искусством в Крыму, чтобы художники не уезжали делать карьеру в Киев ли, в Москву, Берлин или Гонконг?

Те, кто остается, по-настоящему преданы родным местам, но ориентированы на полярные векторы развития: кто-то ждет открытия крымского филиала ГЦСИ и поддержку извне, другие верят только в самоорганизованные инициативы.

Следующим вечером во внутреннем дворике симферопольского Центрального музея Тавриды в рамках «Ночи музеев» прошла выставка-акция «Культурный код. Неслучайная генерация». Идею предложила Маша Удовыдченко, художники на свой страх и риск ее поддержали. Они вдохновились атмосферой культового фильма «Асса», духом свободы, воплощенным в творчестве Сергея Курехина и ленинградских «новых художников». В основу события была положена модель work in progress — спонтанного художественного действия, разворачивающегося на глазах у публики. Для многих это был первый опыт преодоления границ картины как суверенного мира художественной традиции.

Режиссер Щёлкинского театрального центра Александр Юшко, отбросив весь свой опыт классического театра, сочинил перформанс на основе текстов книги о Тимуре Новикове «Врать только правду». Виталий Мараховский предложил гостям акции «Строить Крым вместе» заполнять карту полуострова геометрическими фигурами из пенопласта, размещая их в самых значимых и любимых местах. Представители стрит-арта Виктор Нефедов и Олег Федотов скорее чувствовали себя комфортно, привычно работая со стеной. Игорь Ким вовсе отказался что-либо изображать на плоскости, что было сродни подвигу: он молча подходил к посетителям и, не раскрывая рта, писал на листках бумаги вопросы об образах и смыслах детства. Смущенные зрители, так же молча, улыбаясь, писали ответы на цветных бумажках, которые потом наклеивали на большой планшет из оргалита — к концу вечера он стоял, празднично украшенный пестрой бахромой, которая шелестела, повествуя о мечтах и добрых знаках.

Мечтами и добрыми знаками сопровождалась моя поездка в Крым, она была невероятно светлой, дающей надежду на хороший исход. А потом Антон Трофимов задал мне почтовые три вопроса: «Вам в Крыму понравилось? Сильно оккупирован? Или жить можно?»

Эссе Саши Обуховой